Лола
Member
Ссылка на источник.
"В больнице вообще очень скучно, там дуреют моментально, и дети, и взрослые. Еще и жизнь по расписанию, еще и подъем в 6.30... В общем, развлечений мало...
Например, студенты, среди которых очень много африканцев и индийцев. Которые очень любят детишек, а дети отвечают им взаимностью. Хотя некоторые, впервые увидев черного человека, пугаются вусмерть. Темнокожие студенты, в отличии от своих российских коллег, осмотр всегда начинают с того, что устанавливают контакт с ребенком, улыбаются, дают подержать стетоскоп, разговаривают... Всегда, даже когда за спиной стоит строгий преподаватель, принимающий экзамен. Российские же студенты по большей части в глаза ребенку вообще не смотрят, относясь к нему как к тренажеру. Дети таких не любят и боятся - ну кому приятно, когда с тобой обращаются так, будто ты кусок дерева... А темнокожие студенты даже когда больно делают - делают это так деликатно, что ребенок не возмущается. И потрепаться с ними приятно
"
"Женя. Маленький, три года, с синюшным лицом - дети подземелья. Мама, говорят, его когда сдавала, ее спросили, как он тут один будет. Нормально, ответила она, он сам себя обслуживает, все умеет. А он от страха все время трясся и ходил под себя. А плакать боялся, первый раз заплакал, когда его девочки-соседки по палате повели мыть и в ванне уронили лицом на кафель. Писался и какался постоянно, а потом забивался, говорят, в угол и когда кто-то подходил - закрывал руками голову. И когда в ванну вели - все время ждал, что его бить начнут, на каждое движение шарахался. Одежда чистая у него закончилась в первый же день. Маме позвонили - она привезла что-то в мешке, ее спросили: как же так, что он у вас такой? - она отдала вещи, развернулась и ушла. Сестра когда вещи те достала - материлась в голос: ни одной целой, ни одной зашитой, дыры такие, что голову просунуть можно. В столовой оказалось, что Женя не умеет жевать. В три года! Он может есть только каши и жидкие супы, что делать с более жесткой пищей он просто не знает. Мы не поверили сначала, врач посмотрел, говорит: и правда не умеет. А ест так словно пытается наесться про запас. Кто-то мимо проходит - он зажимается весь - и еще быстрее ест. Ни разу ни одного сока, ни одного яблока, воды ему не приносили. Подкармливали его всем этажом, одежду приносили, памперсы... Соседка его по палате, дагестанская бабушка, заказала родственникам своим одежды ему купить, чем больше, тем лучше. К 11-му дню, выписке, он уже на ребенка стал похож, играться начал, отъелся немного...
Маму его я увидела только на выписке. Хорошо одета, накрашена, сидит, одевает его в подаренные кем-то вещи. У меня в глазах потемнело, я за угол забежала, продышалась, вышла, спрашиваю, изумленно так: "О, Вы Женина мама?" "Да", - отвечает. "Ну надо же, никогда бы не подумала, - говорю, - А мы тут думали, Женя из семьи бомжей-алкоголиков, а вы так прилично выглядите... а ребенок у вас в таком виде... Хорошо, о нем _хоть тут_ было кому заботиться... Мы так переживали, что он обратно к бомжам вернется. Надо же, не ожидала, что вы такая..." У нее морду перекосило.
Да, я это специально делала, получая удовольствие. Потому что ни одной сраной социальной службе нет дела до этого Жени.
А мать у него беременная, на седьмом месяце. Третьим ребенком."
Из комментариев - "У нас их таких полбольницы нашего пролетарского района: когтистых, размалеванных, обвешанных золотом, истероидно орущих на детей, швыряющих их как котят за шиворот к нам в кабинет. Идет такая звезда по коридору, вся пальцы веером, а за ней телепается зашуганное дитя в описанных засохших колготках. "
"Максим - это наш сосед по палате, тихий, спокойный мальчик, 4,5 года. Папа его привел вечером, через пару часов после того, как мы поступили, уложил спать - и уехал. Максим совсем не похож на ребенка, он похож на маленького взрослого, который просто еще не вырос. Красивый мальчик, смазливый такой, черноволосый, голубоглазый, меленький, меньше Илюхи, худенький. Максим - тихушник. Очень сообразительный маленький гаденыш. Он у чужих никогда не просит - подходит и смотрит в глаза так пронзительно и проникновенно, что понимаешь: ребенок голоден. Ему очень хочется твой банан, но он не смеет просить. Тебе становится его жалко и ты его угощаешь. Выругав про себя родителей, которые сдали ребенка в больницу, не соизволив хотя бы сока ему привезти. Потом оказывается, что все у него есть, просто он спрятал в тумбочку. Он вообще предпочитает свое прятать, в том числе игрушки. Играет чужими. Если кто-то не отдает свою игрушку, он дожидается, когда все выйдут из комнаты - и игрушку ломает. Ибо нефик. И если видит, что у кого-то игрушка самая любимая - тоже постарается ее сломать. Ему вообще нравится, когда кто-то плачет. Когда у детей берут кровь из вены - Максим садится на корточки у процедурной и смотрит. Но только если ребенок плачет и вырывается. Если сдает спокойно - Максиму не интересно.
Во что играет Максим сам по себе, я не знаю. Он очень любит играть с кем-то, желательно, с маленьким - в аварии для машинок, в какашки-пиписьки для кукол и животных... Но только если взрослых нет в помещении... Первые пару дней мы еще не разобрались, что это такое; отучить Илюху от некоторых слов и выражений я до сих пор не могу... Еще Максим любит крысятничать по тумбочкам. Нет, у него все есть. Просто ему нравится есть чужое.
Родители никогда не отказывают Максиму. Он знает, что что бы ни натворил - они все равно сделают так, как ему надо. Когда я первый раз посмела (именно такое было у него выражение лица) не сделать что-то, на что он расчитывал - он был шокирован. Ему в голову не приходило, что такое вообще возможно...
А накануне нашей выписки Максим придумал смешную игру: в коридоре в лужу от поливки цветов на колени и ладони ставится какой-нибудь малыш, а окружающие пинают его ногами и смеются. Надо ли говорить, что самым старшим был Максим? Остальные - малыши, не понимающие еще, что делают. Это был первый случай, когда я ударила чужого ребенка, ударила сильно, от души, как следует наорав. Просто когда я пришла - была как раз очередь моего ребенка стоять в луже. "
"В больнице вообще очень скучно, там дуреют моментально, и дети, и взрослые. Еще и жизнь по расписанию, еще и подъем в 6.30... В общем, развлечений мало...
Например, студенты, среди которых очень много африканцев и индийцев. Которые очень любят детишек, а дети отвечают им взаимностью. Хотя некоторые, впервые увидев черного человека, пугаются вусмерть. Темнокожие студенты, в отличии от своих российских коллег, осмотр всегда начинают с того, что устанавливают контакт с ребенком, улыбаются, дают подержать стетоскоп, разговаривают... Всегда, даже когда за спиной стоит строгий преподаватель, принимающий экзамен. Российские же студенты по большей части в глаза ребенку вообще не смотрят, относясь к нему как к тренажеру. Дети таких не любят и боятся - ну кому приятно, когда с тобой обращаются так, будто ты кусок дерева... А темнокожие студенты даже когда больно делают - делают это так деликатно, что ребенок не возмущается. И потрепаться с ними приятно
"Женя. Маленький, три года, с синюшным лицом - дети подземелья. Мама, говорят, его когда сдавала, ее спросили, как он тут один будет. Нормально, ответила она, он сам себя обслуживает, все умеет. А он от страха все время трясся и ходил под себя. А плакать боялся, первый раз заплакал, когда его девочки-соседки по палате повели мыть и в ванне уронили лицом на кафель. Писался и какался постоянно, а потом забивался, говорят, в угол и когда кто-то подходил - закрывал руками голову. И когда в ванну вели - все время ждал, что его бить начнут, на каждое движение шарахался. Одежда чистая у него закончилась в первый же день. Маме позвонили - она привезла что-то в мешке, ее спросили: как же так, что он у вас такой? - она отдала вещи, развернулась и ушла. Сестра когда вещи те достала - материлась в голос: ни одной целой, ни одной зашитой, дыры такие, что голову просунуть можно. В столовой оказалось, что Женя не умеет жевать. В три года! Он может есть только каши и жидкие супы, что делать с более жесткой пищей он просто не знает. Мы не поверили сначала, врач посмотрел, говорит: и правда не умеет. А ест так словно пытается наесться про запас. Кто-то мимо проходит - он зажимается весь - и еще быстрее ест. Ни разу ни одного сока, ни одного яблока, воды ему не приносили. Подкармливали его всем этажом, одежду приносили, памперсы... Соседка его по палате, дагестанская бабушка, заказала родственникам своим одежды ему купить, чем больше, тем лучше. К 11-му дню, выписке, он уже на ребенка стал похож, играться начал, отъелся немного...
Маму его я увидела только на выписке. Хорошо одета, накрашена, сидит, одевает его в подаренные кем-то вещи. У меня в глазах потемнело, я за угол забежала, продышалась, вышла, спрашиваю, изумленно так: "О, Вы Женина мама?" "Да", - отвечает. "Ну надо же, никогда бы не подумала, - говорю, - А мы тут думали, Женя из семьи бомжей-алкоголиков, а вы так прилично выглядите... а ребенок у вас в таком виде... Хорошо, о нем _хоть тут_ было кому заботиться... Мы так переживали, что он обратно к бомжам вернется. Надо же, не ожидала, что вы такая..." У нее морду перекосило.
Да, я это специально делала, получая удовольствие. Потому что ни одной сраной социальной службе нет дела до этого Жени.
А мать у него беременная, на седьмом месяце. Третьим ребенком."
Из комментариев - "У нас их таких полбольницы нашего пролетарского района: когтистых, размалеванных, обвешанных золотом, истероидно орущих на детей, швыряющих их как котят за шиворот к нам в кабинет. Идет такая звезда по коридору, вся пальцы веером, а за ней телепается зашуганное дитя в описанных засохших колготках. "
"Максим - это наш сосед по палате, тихий, спокойный мальчик, 4,5 года. Папа его привел вечером, через пару часов после того, как мы поступили, уложил спать - и уехал. Максим совсем не похож на ребенка, он похож на маленького взрослого, который просто еще не вырос. Красивый мальчик, смазливый такой, черноволосый, голубоглазый, меленький, меньше Илюхи, худенький. Максим - тихушник. Очень сообразительный маленький гаденыш. Он у чужих никогда не просит - подходит и смотрит в глаза так пронзительно и проникновенно, что понимаешь: ребенок голоден. Ему очень хочется твой банан, но он не смеет просить. Тебе становится его жалко и ты его угощаешь. Выругав про себя родителей, которые сдали ребенка в больницу, не соизволив хотя бы сока ему привезти. Потом оказывается, что все у него есть, просто он спрятал в тумбочку. Он вообще предпочитает свое прятать, в том числе игрушки. Играет чужими. Если кто-то не отдает свою игрушку, он дожидается, когда все выйдут из комнаты - и игрушку ломает. Ибо нефик. И если видит, что у кого-то игрушка самая любимая - тоже постарается ее сломать. Ему вообще нравится, когда кто-то плачет. Когда у детей берут кровь из вены - Максим садится на корточки у процедурной и смотрит. Но только если ребенок плачет и вырывается. Если сдает спокойно - Максиму не интересно.
Во что играет Максим сам по себе, я не знаю. Он очень любит играть с кем-то, желательно, с маленьким - в аварии для машинок, в какашки-пиписьки для кукол и животных... Но только если взрослых нет в помещении... Первые пару дней мы еще не разобрались, что это такое; отучить Илюху от некоторых слов и выражений я до сих пор не могу... Еще Максим любит крысятничать по тумбочкам. Нет, у него все есть. Просто ему нравится есть чужое.
Родители никогда не отказывают Максиму. Он знает, что что бы ни натворил - они все равно сделают так, как ему надо. Когда я первый раз посмела (именно такое было у него выражение лица) не сделать что-то, на что он расчитывал - он был шокирован. Ему в голову не приходило, что такое вообще возможно...
А накануне нашей выписки Максим придумал смешную игру: в коридоре в лужу от поливки цветов на колени и ладони ставится какой-нибудь малыш, а окружающие пинают его ногами и смеются. Надо ли говорить, что самым старшим был Максим? Остальные - малыши, не понимающие еще, что делают. Это был первый случай, когда я ударила чужого ребенка, ударила сильно, от души, как следует наорав. Просто когда я пришла - была как раз очередь моего ребенка стоять в луже. "
